[СТЕНА] - Николай Александрович Гиливеря

class="p1">став частью спокойствия!

Могучей силой равновесия

в шатком пространстве

резонансных конвульсий.

Сон в январе

Отмени перелёт, закрой глаза ярким светом фонаря,

что крепко сжимает рука.

Вот сон в январе, ты помнишь? Пот по спине и день не впрок!

Так случается, и после стольких моментов опять:

страшный сон становится повседневным проклятием.

Напоминает о себе, кричит в ухо «сейчас», а больше…

ничего и не слышно, только ужас дрожит в зубах,

утопая в сомнениях.

Мы продолжаем

Смерть одного меняет жизнь другого,

с издевкой выбирая души милых;

Судьба твоя мою меняет снова,

от случая не скрыться в темноте.

Иллюзии — сладкие обольстители,

угодники слабого характера,

но с чистого листа истина

пишет свой памфлет быстро и начисто!

Ещё один актёр покинул сцену Земли,

теперь в земле он ждёт гостей,

что съедят его –

остаётся только стерпеть.

Ушел актёр! Пропал актёр!

Но зрители остались,

смерть — не оправдание

для незаконченного спектакля,

дублёр заменит брешь в плоту.

Зал сцены снова оживает

в ладоши хлопая творцу.

Летом

Маленький берег

построен из прутьев

желез загнивающих вод.

Струится и плещет

вода цвета хаки.

Нырнуть ли?

Не знаю.

Попробовать стоит.

Превращая грусть

В синем цвете ночи

лейся прохлада, лейся.

Заполни собою пространство,

превращая грусть в глубину.

Ловушка

Насекомое летит по свету.

Оно рождается не зная где-то.

Оно просыпается к лету,

то насекомое, что летит по свету.

Оно пролетает деревья,

что стоят неровным строем;

что рождены по другим законам –

чьей рукой посажены там-то и где-то.

Насекомое ищет пищу

и сидит на траве зелёной,

ей вокруг всё строго понятно,

хоть и не знает для чего это надо.

Славно

Так и должно быть

для своего порядка.

Как дитя — насекомое чисто,

оно живёт без оглядки,

живёт без корысти.

Летит очень плавно, не озираясь.

Но вот ей встречаются камни!

Большие бетонные камни.

Возведённые кем-то иначе;

высокие и шумящие!

Насекомое чувствует ветер,

насекомое видит всё ново,

её пленит порыв перемен

и возможность познать загадку.

Влетев — внутри всё гладко.

Бетон здесь холодный, да в краске.

Насекомому здесь не место,

для их крыльев тут очень тесно.

Насекомому невдомёк,

почему природа стала плоской,

почему её также видно,

но нельзя прикоснуться.

Насекомое сидит на стекле.

Оно мечтает о солнце!

Оно мечтает о ветре…

и о траве, и обеде,

но ловушка коварна, страшна –

назад нет дороги.

Остаётся только сидеть,

остаётся только ждать.

Медленно засыхая –

мучительно умирать.

Элегия 2

Холодный ветер провинции

обдувает пешеходам лица.

После знойной жары –

приятно пониженный градус.

Так легко и смешно

мне идти с тобой рядом.

Иногда, между слов,

поглядеть на твой профиль

и забыть обо всем,

не печалясь о прошлом.

Время скользит

по своей траектории,

я не буду считать.

Лучше руку твою

я сильнее сожму,

заливая всё тело смущеньем.

Отправляясь в дорогу –

я тебя заберу,

мне твой профиль важней

миллионов.

В кармане

Ночь

свет ложится

деликатней обольстителя

сердец

Так много

закрытых дверей

здесь

Ищут обычно ключ

(приберегая отмычку)

где

её не увидят

Кислород

Деревья здесь усыпаны снегом,

сохраненные живьем –

стволы надежды.

По весне с теплом распустятся косы,

раздавая воздух –

даря возможность.

Осмысленный полёт

От света фонаря до следующего столба

отсчитывается десяток шагов.

Между первым и последним –

тьма между строк.

Он спокоен внешне, но на деле

мечтает оказаться, как светлячок,

как любая мошкара –

под светом горячей лампы.

Его манит свет. В нём он видит свои руки,

да, так спокойней,

но и другой смотрит — выжидает в стороне

(тот видит спину), видит жертву своих грёз.

И на следующем отрезке — расстояние

сокращается. Глухой удар прерывает

осмысленный полёт насекомого.

Барыня — девица

Залихватский паренёк на санях барыню везёт.

Да в назначенный час, да на танцы привезёт!

(танцуй стрекоза, пляши под звуки сильного ветра)

А в санях девица ловко напомаживает щёки,

красит губы, пудрит носик и мозги жениху!

(танцуй стрекоза, пляши под звуки сильного ветра)

Стой, кони удалые! Свисают ножки: топ-топ. И следа

простыли, в толпе смешались, да и не уплатили. Ах!

(танцуй стрекоза, пляши под звуки сильного ветра)

Завязывается хоровод, все под пеной — взвизги, крики!

Кружатся тела вокруг осей, обречённо спасаясь от мыслей.

(танцуй стрекоза, пляши под звуки сильного ветра)

Моя голова

Я свидетель первых дождей в январе.

Я держал свечку при становлении мысли.

А ещё обезвреживал кучу идей

своей леностью непокорной!

Я вёл счёт игры под запись, и считал

количество ресниц, выпавших за этот год.

Уносил с собой печаль, оставляя себя виноватым.

Я не Земля, я остров среди асфальта;

мой ум заточён в темнице.

Слепая идея всегда видит корень чужих несчастий,

моя голова — это сборник не своих желаний.

Заброшенный дом

В долине на севере стоит заброшенный дом,

заброшенный дом.

В нём покоятся вещи людей, которые когда-то

жили в нём, жили в нём.

Там пропитаны стены детским страданием

и взрослым безумием расставлена мебель…

В доме на севере стоит заброшенный дом,

заброшенный дом.

Кто зайдёт в него вечером, тот будет обречён,

обречён.

Слышать у себя в голове крики — страданий людей,

которые когда-то жили в нём, жили в нём.

Творение ли?

Упрямая птица,

что взгромоздилась на ветке –

не надо подачек твоих певчих.

Лучше скажи себе, ответь на вопрос:

поешь для себя или всё это ложь?

Или ты врешь, да поешь ради чести,

а может быть всё же творение лепишь?

Он и Они

Женщина и мужчина

предаются утехам в ночи.

Её ребёнок сегодня

видит страшные сны.

Этой ночью: Он и Они –

верят в завтрашний день.

Запах ириса

Ирис так пахнет, что нет сил устоять.

Хочется сорвать маску